Сказки НИКСа. Мой друг - арбуз.

   Я купил его потому, что он мне приглянулся, есть я его не собирался. Принес, легонько пнул в комнату, и за пять минут, пока я раскладывал покупки на кухне, он успел куда-то закатиться. В тот вечер арбуз не выходил, да и ночью вел себя вполне тихо - глухо перекатывался по полу и шуршал пакетами. А на следующий вечер осмелел настолько, что легко вспрыгнул на диван и примостился рядом, когда я смотрел телевизор.
   Вообще арбузы - ночные ягоды. Днем спят на самом солнцепеке, даже не прячась, полностью полагаясь на свою камуфляжную раскраску, а ночью катаются. Пока арбузы маленькие - они крепко прицеплены к родительскому растению, но это не очень долго, в начале августа большинство арбузов уже вполне самостоятельно, и за ночь может укатиться на расстояние в несколько километров. Довольно хорошо слышат шаги - по сотрясению почвы, ну а если сидеть на бахче тихо - то начинают перекатываться прямо под ногами. Как все ночные растения - боятся внезапного света, так что даже чиркнув зажигалкой их можно заставить замереть на месте на полчаса, а то и больше.
   Мой арбуз был небольшим, в шесть с копейками килограммов, и довольно шустрым - за полминуты мог прикатится с кухни, любил воду и даже проныривал ванну по нескольку раз от края до края. Если был не в духе - гулко стучался об стены и бил себя по бокам хвостиком - закорючкой.
   Пару недель арбуз вел себя как обычная домашняя ягода, выкатываясь по вечерам к бухтящему телевизору, пока однажды совершенно отчетливо не сказал "Вранье." По телевизору показывали репортаж с Кубани про уборку зерновых, и что-то, по мнению арбуза, совсем уж откровенно, соврал мужик в кепке с вороватым лицом. Я налил арбузу пива, но больше в тот вечер он ничего не сказал, только сопел и катался из угла в угол. На следующий вечер арбуз сам попросил пива, а через несколько дней мы уже вели пространные беседы, в основном философского характера. Арбуз с пониманием относился к тому, что все едят друг друга и уверял меня, что меня тоже кто-нибудь когда-нибудь съест. Я возражал ему, что это не так, что человек - венец природы и его никто не ест и не убивает, разве что сам человек, и то, для развлечения, но арбуз и слушать не хотел - говорил мне, что тому, кто меня выращивает на еду, незачем мне об этом говорить. Верно, конечно.
   Наступила зима. Арбуз дрых целыми днями на подоконнике, ночами смотрел телевизор, ловко щелкая пультом, из еды предпочитал мясо и птицу, как выразился сам, "раз уж насекомых и людей у тебя нет", но видно было, что без солнца ему было тоскливо. К концу зимы на когда-то гладкой коже появились морщины, арбуз стал вялый и сдал в весе. Обещал, что весной обязательно поправится. В первые дни весны наступила солнечная и теплая погода, арбузу действительно стало лучше, и в глазах его появились веселые искры. Вечером арбуз сообщил мне новость - он уезжает. "Поездом?" - поинтересовался я. Нет, посылкой. Туда, где прошло его детство. "Понимаешь," - говорил он, - "я все равно умру, ведь я однолетнее растение, но понял я, что смертью своей дам жизнь своим детям, и нет у меня теперь страха, есть только радость и желание закончить жизнь правильно, так, как это делали далекие предки мои - дикие арбузы." Что ему возразить, тут он опять был прав. Арбуз насушил сухарей, а я сколотил деревянный ящик под размер. Адрес на крышке написал сам, слюня химический карандаш - "Астраханский край, колхоз "Ягоды Ильича". "Ну прийдет посылка туда, а дальше что?" - спросил я. "А ничего, нормально все будет," - улыбнулся арбуз, сложил в ящик пассатижи и запрыгнул сам. - "Ну что смотришь, заколачивай!".
   Я отнес посылку на почту.
   Без арбуза было грустно, потом забылось. А осенью, пока я стоял в очереди у овощного ларька, внутри арбузной кучи кто-то громко сказал "Вранье". И я купил арбуз. Не для еды, он просто мне приглянулся.