Не дай бог поссориться еще и с Белоруссией

7 апреля 2017 года в здании «Рособоронэкспорта» на Стромынке собрались представители ведущих предприятий военно-промышленного комплекса России, чтобы обсудить самую, наверное, острую из своих проблем: использование отечественной электронной компонентной базы (ЭКБ). Корреспондент НИКС побывал на этом закрытом мероприятии и убедился, что российская оборонка научилась не делать из своих проблем военной тайны. Откровенность докладчиков иногда даже шокировала.

Вот для начала короткая подборка наиболее ярких высказываний.

«Я много раз бывал на разных предприятиях, проводил, так скажем, технологический аудит и находил в холодильнике, в котором хранятся электронные компоненты, кефир».

«Стул стоит, девушка сидит и по столу компонент двумя щупами гоняет. Раз, два – зажала и считала показания. После этого компонент можно сразу в помойку выкидывать».

«Номенклатура российской ЭКБ недостаточна. Не дай бог поссориться еще и с Белоруссией».

«Вопрос о памяти мы уже не поднимаем. Отечественной памяти в ближайшее время появиться не суждено».

«Во многих случаях попытка протестировать компонент заканчивается его полетом со стола».

«У них нет таких проблем с секретностью, как у нас, хотя, откровенно говоря, какая-то утечка через них происходит. Я и сам вижу, что слишком много знаю».

«Сейчас, зная то, чего я не знал тогда, могу сказать: а не было у нас такого уж отставания».

Оптимистическая трагедия

Не секрет, что электроника всегда считалась слабым местом отечественных вооружений. В последние десятилетия этот пробел отчасти компенсировался тем, что западные производители электроники класса military&space закрывали глаза на конечного потребителя своих изделий в России. В результате возникали любопытные коллизии, когда, к примеру, изучая устройство российской головки самонаведения, американцы обнаруживали те же микросхемы, что и в собственных изделиях. При этом наши ракеты зачастую летали почему-то лучше. Вдвойне обидно!

Однако режим санкций закрыл для нас электронную лазейку. Оборонке пришлось заняться импортозамещением, которое особенно болезненно проходит именно в сфере радиоэлектронной аппаратуры. Как показал ход дискуссии, проблем хватает, но основной вывод по итогам мероприятия прозвучал парадоксально оптимистически: российская радиоэлектроника возрождается, отсюда и проблемы.

Высокие цели

Право обобщить и высказать претензии ВПК к отечественным производителям ЭКБ доверили представителю «Концерна воздушно-космической обороны «Алмаз-Антей», самого успешного российского экспортера самой конкурентоспособной отечественной оборонной продукции – зенитно-ракетных комплексов. Андрей Николаевич Москвитин начал с вполне предсказуемых упреков: недостаточный ассортимент, низкое качество, длительные сроки разработки и изготовления, в том числе из-за того, что «половина времени уходит на оформление документов».

Большой срок изготовления российского ЭКБ А.Н. Москвитин деликатно связал с тем, что «на предприятиях электронной промышленности существуют так называемые узкие места». А мог бы не постесняться, благо женщин в зале почти не было, и назвать эти «узкие места» так, как их обычно именуют в народе.

Кузнец ключей от неба особо отметил одно из «так называемых узких мест»: «СВЧ-аппаратура играет особую роль в наших изделиях. Но отечественные технологии, к сожалению, отстают от мирового уровня. Требуется переход на полупроводниковую СВЧ-электронику. Необходимо повышение ресурса СВЧ-приборов в 5-6 раз, снижение габаритов и потребляемой энергии в 2-3 раза, расширение частотного диапазона до 200 МГц».

Впрочем, и при замене обычных западных компонентов ракетчикам приходится нелегко: «Значительная часть российского ЭКБ не является полными аналогами иностранной продукции. Замена идет с очень дорогостоящим перепроектированием радиоэлектронной аппаратуры, которая летает в составе изделий. Это требует проведение дополнительных испытаний, а это огромные деньги».

В целом все замечания выглядели вполне обоснованными, но в конце прозвучала довольно странная претензия: «Невозможность использования ЭКБ российского производства в иностранных системах автоматизированного проектирования электронной аппаратуры. Проведен анализ используемых в Концерне САПР иностранного производства: их 23 вида, 58 версий. Каждый САПР имеет свою базу иностранных компонентов, и адаптировать наши ЭКБ для них – очень сложная задача».

Быть может, Концерну для начала самому стоит навести порядок в своем инструментарии?

Завершилась же речь призывами принять меры, которые «будут способствовать увеличению державности нашей страны».

Чувство такой меры всегда было сильной стороной отечественной инженерной школы, но в последнее время стало, к сожалению, изменять.

Что-то с памятью моей стало

Следом слово взял Николай Николаевич Юдин, представитель АО «КРЭТ», российского радиоэлектронного гиганта. Для начала он подтвердил уже высказанные опасения.

«Номенклатура российской ЭКБ недостаточна. Не дай Бог поссориться еще и с Белоруссией».

«Вопрос о памяти мы уже не поднимаем. Отечественной памяти в ближайшее время появиться не суждено».

«Мы имеем отечественные функциональные аналоги западной продукции. Первоначально предполагалось, что они будут отличаться только корпусами. К сожалению, функционал также не удается воспроизвести. Поэтому фактически замена на отечественную ЭКБ сопоставима с полноценным ОКРом».

Прозвучала и любопытная деталь, приоткрывающая неразбериху на российской радиоэлектронной кухне: «Существует проблема минимальной партии. Зарубежные поставщики нас тоже не балуют, но через вторичных поставщиков эту проблему удается решить. С отечественными производителями так не получается. Минимальная партия – от 1000 штук, а требуется этих микросхем – 10-15. Фактически все оседает на складах».

Движение от общих претензий к шокирующей конкретике продолжил в своем выступлении Дмитрий Андреевич Баранов, представитель АО «МНИРТИ».

«Очень часто закупка осуществляется по принципу: побыстрее найти и купить, чтобы успеть выполнить Гособоронзаказ. Хотя об этом вслух не говорят, но предприятия иногда просто вынуждены покупать компонент прямо на рынке, не говорю что с лотков, но почти».

«Я много раз бывал на разных предприятиях, проводил, так скажем, технологический аудит и находил в холодильнике, в котором хранятся электронные компоненты, кефир».

«От поставщиков очень сложно получить розничные цены. Что 600, что 1000 компонентов стоят одинаково».

Проблема номер один

Настоящая дискуссия вспыхнула в зале после того, как был затронут главный вопрос: качество российской продукции. Люди буквально вскакивали с мест. Раздались выкрики. Видно, что наболело.

Убеленный сединами ветеран отрасли указывал на корень всех бед: «Главное – повысить качество на заводах-изготовителях, как это было в Советском Союзе. А то сейчас допускается брак до 23%! Конечно, цена будет соответствующая».

Ему вторил представитель среднего поколения: «Привожу пример «Роскосмоса», который осуществляет 100-процентный входной контроль ЭКБ. Брак идет от 40 до 80%! А ведь эти микросхемы и компоненты предназначены для спутников, которые летают по 15 лет. Сколько бы нам ни говорили про ОТК, у предприятий иногда нет возможности, да и желания отсеивать весь свой брак».

О том, как на самом деле работает ОТК на отечественных предприятиях, рассказал Андрей Юрьевич Насонов, технический директор ОАО «Остек-электро»:

«Как у нас осуществляется контроль качества? Я сам видел: стул стоит, девушка сидит и по столу компонент двумя щупами гоняет. Раз, два – зажала и считала показания. После этого компонент можно сразу в помойку выкидывать. А во многих случаях попытка протестировать компонент заканчивается его полетом со стола».

Рассказал А.Ю. Насонов и о том, как решается проблема контроля качества ЭКБ западными компаниями. Для этого используется институт так называемых тест-хаузов, специализированных частных компаний, через которые крупные фирмы закупают электронные компоненты.

«Тест-хаузы раньше были просто дилерами, а потом – гляжу на выставке в Мюнхене: люди те же, а вывеска другая. Спрашиваю, почему? Отвечают, что заказчики уже не хотят просто покупать дешевые компоненты. Это себе дороже. Если раньше дилеры конкурировали ценой, у кого дешевле, то тест-хаузы конкурируют, у кого круче технологическая база для теста».

«Сначала я не понимал, почему они на Западе ко всему так ответственно относятся. Но, пообщавшись с супостатами, понял. За все приходится отвечать юридически и финансово. Они заключают договор, в котором расписывают: если мой космический корабль упадет из-за поставленного тобой компонента, ты мне платишь столько-то, если чихнет мой астронавт, ты мне должен столько-то. А без этого принимайте какие угодно решения – ничего не поменяется. Надо преодолеть ситуацию с коллективной безответственностью».

Многоопытный «дедушка» из зала тут же уловил слабое звено в этой замечательной схеме с точки зрения российских реалий. Он поинтересовался: как осуществляется режим секретности в тест-хаузах?

Докладчик ответил честно: «У них нет таких проблем с секретностью, как у нас, хотя, откровенно говоря, какая-то утечка через них происходит. Я и сам вижу, что слишком много знаю».

Закончил же А.Ю. Насонов свое яркое выступление следующим пассажем, подтверждавшим тезис о большой печали от слишком многих знаний: «Мы обсуждаем вопрос, что у нас неполные функциональные аналоги импорта. Это же страшно слушать! В 1990 году вся оборонная промышленность обеспечивалась отечественными электронными комплектующими. Каюсь, я сам тогда думал, что мы отстаем. А сейчас, зная то, чего я не знал тогда, могу сказать: а не было у нас такого уж отставания».

Далее прозвучал доклад Владимира Николаевича Иванчука (МКБ «Электрон») о положении дел в сфере телекоммуникации. Это было единственное выступление, которое касалось гражданского применения отечественной ЭКБ. И суть его оказалась очень проста: российской ЭКБ в этой сфере нет, и откуда ей взяться, пока не понятно.

Впрочем, представителей ВПК данная информация не очень заинтересовала, и они стали в массовом порядке покидать зал. Конец рабочего дня. Пятница. Кто-то даже прикрикнул на докладчика, чтобы он не затягивал свою речь ненужными подробностями. Здесь, мол, собрались серьезные люди, которые и так уже слишком много знают. Вздумал жаловаться на отсутствие отечественных компонентов! Нам бы его проблемы!