Чтобы никаких изобретений у нас больше не было!

«В соответствии с новыми условиями государство все результаты забирает себе и никаких авторских вознаграждений, конечно, не выплачивает. Автор теперь не заинтересован в правовой охране, потому что знает, что ничего не получит. Предприятие не заинтересовано, потому что некоторые авторы все же требуют вознаграждение и судятся. По одному из таких дел авторы требовали выплаты вознаграждения в 20 млн рублей. Предприятие суд выиграло, но после этого нам сказали: всё - чтобы никаких изобретений и никаких патентных отделов у нас больше не было!»

Отчет о первом заседании Комитета по изобретательской, рационализаторской и патентно-лицензионной деятельности Ассоциации «Лига содействия оборонным предприятиям»
21 сентября 2017 года.

Тема заседания: «Цели и задачи развития изобретательской, рационализаторской и патентно-лицензионной деятельности на предприятиях оборонно-промышленного комплекса».

Дмитрии Иванович Зезюлин, председатель Комитета по изобретательской, рационализаторской и патентно-лицензионной деятельности, председатель Московского городского совета Общественной организации «Всероссийское общество изобретателей и рационализаторов».

«Мне подарили коллеги из Министерства обороны книжечку «О рационализаторской работе в Рабоче-крестьянской Красной армии». Она 1919 года издания. Представляете себе когда вышло первое постановление?»

«Все здесь присутствующие достаточно давно работали в нашей сфере и знают, что нужны конкретные предложения, которые мы сможем реализовать. Помните, как раньше говорили: критикуешь – предлагай, предлагаешь – делай».

«В составе нашего комитета теоретиков очень мало, все – практики, люди известные, со званиями и должностями».

О взаимодействии Роспатента с предприятиями оборонно-промышленного комплекса (ОПК)

С насыщенным докладом выступил Григорий Иванович Сенченя, Советник руководителя Федеральной службы по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам («Роспатент»), член Президиума Центрального совета Общественной организации «Всероссийское общество изобретателей и рационализаторов».

«Наверное, всем интересно будет оценить, что происходит в области патентования у нас и в мире. С интеллектуальной собственностью у нас все не так уж и плохо. Например, в части товарных знаков мы наблюдаем в России очень сильный рост: подача заявок на товарные знаки растет на десятки процентов в год. Но с точки зрения патентования, к сожалению, у нас дела обстоят не так хорошо. Динамика скорее характеризует стагнацию в этой сфере, нежели какое-то развитие. Причем мы видим, что такие страны как Китай, изменив свою политику в этой области, добились впечатляющих результатов. У них заявки на изобретения перевалили за миллион в год и продолжают стремительно расти. Причем китайцы активно наращивают и зарубежное патентование, то есть нельзя говорить, что у них там заявки низкого уровня. У них все неплохо».

«Когда мы общаемся с зарубежными коллегами, то все удивляются: как же так, почему в стране с таким научно-технологическим потенциалом такая низкая изобретательская активность?»

«У нас подается в год всего 2 заявки на 10 тыс. населения, а в Южной Корее – 30. В результате Корея дает заявок в год около 200 тыс., а у нас по России – всего около 40 тыс. заявок. При этом отечественных заявок – порядка 25 тыс., и этот показатель продолжает падать».

Еще одна характеристика ситуации касается государственного финансирования исследований и разработок. Все мы знаем, что у нас около 2/3 финансирования на НИОКР – это государственное финансирование. Факт остается фактом: несмотря на существенный рост как в абсолютных, так и в приведенных рублях затрат на исследования и разработки, количество патентов у нас не увеличивается».

«Структура заявок тоже не очень здоровая, и за 10 лет она не поменялась. У нас очень много патентуют физические лица, ВУЗы и НИИ, и мало патентов от предприятий. Патентов от предпринимателей всего 20 процентов. О чем это говорит? В технологически развитых странах в основном 80-90% патентов находятся у предприятий предпринимательского сектора. Там патент – это не отражение некоего научного достижения, а рыночный инструмент, который нужен для повышения конкурентоспособности предприятия. У нас же к патенту до сих пор относятся как к некоему признанию заслуг перед наукой. Предприятия этот инструмент используют мало: всего 6 тыс. в год – на всю Россию это очень мало».

«Теперь о наших проверках оборонного комплекса Видно, что затраты на патент в оборонной отрасли существенно выше, чем в гражданском секторе, этих патентов меньше и тем более меньше их ставится на баланс предприятий. Мы все знаем, почему это происходит. В том числе и потому, что очень часто государство стремится закреплять права на изобретения за собой, не создавая никаких действенных стимулов, чтобы предприятия свои изобретения выявляли и охраняли».

«Варианты исправления ситуации здесь возможны разные. Например, в США действует система, которая отдает все права авторам изобретений, но с обязательством использовать их на производстве на территории страны. А мы могли бы перейти к более мягкому механизму совместного с государством правообладания».

«Когда нам говорят, что необходимо еще более сократить сроки оформления патентов, то у нас есть аргумент: мы в России гораздо быстрее оформляем патенты, чем в других странах. В США этот процесс занимает в среднем 3-4 года, у нас средний срок оформления патента – год. Мы работаем быстрее практически всех патентных ведомств. По товарным знакам мы планируем выйти в конце года на средний срок регистрации в 8 месяцев».

«Такой инструмент как патентный анализ почему-то мало вызывает интереса со стороны предприятий ОПК, за редким исключением в лице ОАК, например, хотя со стороны гражданского сектора интерес большой, потому что это возможность привлечь к сотрудничеству предприятия малого и среднего бизнеса, в том числе и за рубежом».

«У меня лично к новым законопроектам отношение такое, что надо следить, чтобы они не создавали новых препятствий вместо того, чтобы помогать. У нас говорят: нет инноваций – давайте примем закон об инновационной деятельности. А по факту получается, что закон лишь создает дополнительные барьеры. Там все прописано и очерчено и это как бы становится рамками для инновационной деятельности, которую очень сложно формализовать».

«Чтобы никаких изобретений у нас больше не было!»

О том, почему изобретений в оборонной отрасли так мало, рассказал Вячеслав Владимирович Туренко, начальник патентного отдела АО «Концерн «Гранит-Электрон», член Совета по интеллектуальной собственности при Совете Федерации Федерального Собрания РФ

«Я, наверное, один из самых старых здесь из тех, кто работает в ОПК. Около 50 лет нахожусь среди тех, кто изобретает. Или не изобретает. В зависимости от обстановки, которая складывается на предприятии и в государстве.

У нас летом был военно-морской парад. Сам по себе вид кораблей для меня не новость, поскольку я очень много бывал на военно-морских базах, выходил в море и на кораблях, и на подводных лодках. Но в данном случае я смотрел на корабли и на подводные лодки во время парада с точки зрения количества внедренных в них изобретений.

Вот, например, атомный крейсер «Петр Великий», на котором стоит комплекс крылатых ракет «Гранит», при создании которого было создано около 300 изобретений. А на новых кораблях я вижу установки, в которых по 7, по 5, по 3 изобретения. Каждое из этих изобретений проходило через меня, и я каждого их автора знаю. А вот самая современная подводная лодка. А там изобретений нет совсем. Почему? Вот смотрите.

В 80-х годах, когда создавался комплекс «Гранит», мы подавали больше 200 заявок на изобретения в год. По этим заявкам выдавались авторские свидетельства и выплачивались авторские вознаграждения. Причем выплаты производились практически без ограничений. Подавали смету, и государство выплачивало столько, сколько надо. Правда, при очень хорошем контроле.

В 90-е годы понятно все это стало падать, но в 1996 году нас допустили к поставкам на экспорт. Иностранные заказчики требовали улучшить тактико-технические характеристики изделий, и предприятие ставило соответствующие задачи изобретателям. Изобретатели были довольны, потому что получали хорошие авторские вознаграждения. Инозаказчики не вмешивались в эти вопросы. Мы В этот период мы выплачивали по 1-2 млн долларов авторских вознаграждений.

Дальше все разработки, которые были созданы для поставок на экспорт, перешли в гособронзаказ. Заказчик с большим удовольствием принимал эти объекты: у него расходов никаких, а характеристики улучшились. Все было очень хорошо, пока не наступило относительно недавнее время, когда мы стали выполнять новые разработки. В соответствии с новыми условиями заказчик все результаты забирал себе и никаких авторских вознаграждений, конечно, не выплачивал. Автор теперь не заинтересован в правовой охране, потому что знает, что ничего не получит. Предприятие не заинтересовано, потому что некоторые авторы все же требуют вознаграждение и судятся. Я в 2015 году был экспертом по одному из таких дел, когда авторы требовали выплаты вознаграждения в 20 млн рублей. Предприятие суд выиграло, но после этого нам сказали: всё – чтобы никаких изобретений и никаких патентных отделов у нас больше не было!»