Слишком тяжелая промышленность

Предлагаем вниманию неограниченного круга читателей сайта nix.ru отчет о заседании Комитета по металлургии и тяжелому машиностроению Союза машиностроителей России. 12 июля 2018 года руководители крупнейших предприятий отрасли думали, как жить дальше.

Начинаем, как обычно, с подборки любопытных цитат.

«Иностранцы, я их спрашивал, не знают, что такое белая металлургия. А у нас она есть. Реально. И она белая».

«Большинство марок сталей, которые используются в машиностроении, разработаны в 1950-е – 60-е годы в лучшем случае».

«У металлургов сложилось устойчивое мнение, что машиностроители ничего не могут».

«Разрабатывается механизм поддержки лифтовой отрасли, который позволит уже к 2025 году решить проблему замены всех лифтов, отработавших нормативный срок службы. Более 110 тыс. лифтов в стране находятся за пределами этого срока и нуждаются в замене».

«Вспомните, с чего мы начинали 10 лет назад. Даже мысль о поддержке отечественной промышленности считалась крамольной. Считалось, что мы все купим на Западе».

«В торговых войнах победителя не будет».

«Мы не имеем право использовать патриотизм для того, чтобы останавливать технологическое развитие других отраслей, закрыв им доступ к импортному оборудованию».

Черная металлургия в России хочет стать белой и пушистой.

Черно-белая металлургия

Слушая бесконечные ахи и охи различных комитетов Союза машиностроителей, невольно впадаешь в пессимизм по поводу излагаемых там планов исправления ситуации в высокотехнологичных отраслях отечественной экономики. Ведь одно дело потратить бюджетные деньги на производство вооружений, эффективность которых, очень хочется на это надеяться, мы никогда не сможем проверить по-настоящему, в чем, по большому счету, и состоит их главная задача. И совсем другое – добиться эффективной работы отраслей, которые должны производить не только продукцию, но и прибыль. Тем приятнее было услышать, что у нас есть-таки благополучная и даже процветающая отрасль. Это металлургия. Об этом говорил Виктор Семенов, председатель комитета, советник министра промышленности и торговли РФ, генеральный директор ФГУП «ЦНИИчермет им. И.П. Бородина».

«Мы прекрасно знаем, что металлургов никто деньгами не заливал, но они сумели выстроить свою систему модернизации предприятий и ликвидации избыточных мощностей».

«Их поддерживали не деньгами, не было денег на эти вопросы, а просто каким-то административным ресурсом, комфортными решениями, социальной защитой населения, потому что мы знаем, что как только мы говорили о закрытии какого-то мартеновского цеха, сразу поднимался популистский шум о том, что людей выбрасывают на улицу».

«Если тяжелое машиностроение в стагнации, то за металлургию беспокоиться сегодня не приходится. Она из тяжелого состояния за 16 лет вышла на уровень мирового лидера. Иностранцы, я их спрашивал, не знают, что такое белая металлургия. А у нас она есть. Реально. И она белая. По многим экологическим показателям Липецкий комбинат выше большинства европейских предприятий».

Комментарий НИКСа. Белая металлургия – новый стандарт металлургического производства, презентованный в России летом 2010 года во время открытия Владимиром Путиным на Челябинском трубопрокатном заводе цеха по выпуску труб большого диаметра «Высота 239» (239 – высота географической точки, где построен цех.) Символом нового стандарта является то, что люди здесь работают в белых халатах. Владимир Путин признался тогда: «Сначала подумал, что попал то ли на театральную площадку, то ли в Диснейленд». Удивление президента можно понять. В цехе, например, есть довольно обширный сад камней, который называется уголком спокойствия.

В российской тяжелой промышленности пришло время собирать камни. Люди в белых халатах в саду камней Челябинского трубопрокатного завода. Фото пресс-службы ЧТПЗ.

«В металлургии 30% мощностей в начале 90-х составляло мартеновское производство. Сегодня мартеновского производства нет вообще, а непрерывная разливка составляет 90%».

«Но есть и проблемы. Большинство марок сталей, которые используются в машиностроении, разработаны в 1950-е – 60-е годы в лучшем случае».

«Проблемы тяжелого машиностроения мы все знаем. Мы предлагаем продукцию дороже, чем иностранцы, и не в срок. У металлургов сложилось устойчивое мнение, что машиностроители ничего не могут. Мы здесь собрались, чтобы это мнение как-то поменять».

Комментарий НИКСа. Российская черная металлургия занимает по итогам 2017 года 5-е место в мире по объемам производства стали. Вот 10 лидеров по данным World Steel Association.

1. Китай – 831,7 млн тонн
2. Япония – 104,7
3. Индия – 101,4
4. США – 81,6
5. Россия – 71,3
6. Южная Корея – 71,1
7. Германия – 43,6
8. Турция – 37,5
9. Бразилия – 34,4
10. Италия – 24,0

Следует учесть, что быстрый рост показывают только Китай и Индия (последняя в 2018 году должна обогнать Японию и выйти на второе место). Что касается России, то наши максимальные показатели по выплавке стали были достигнуты в 2007 году – 72,4 млн т, и хотя в 2016 году рост возобновился, до лучших показателей РСФСР (94 млн т в 1988 г.) еще далеко.

Очень тяжелая промышленность

С основным докладом выступил Александр Лебедев, начальник отдела развития горнорудной промышленности и тяжелого машиностроения департамента станкостроения и инвестиционного машиностроения Минпромторга. Он доложил о текущем состоянии тяжелой промышленности и о стратегии ее развития. Причем в ходе дискуссии выяснилось, что, к примеру, энергетическое машиностроение, которое, вроде, к легкой промышленности тоже никогда не относилось, курирует другой отдел Минпромторга, а потому в представленную стратегию она не вошла. К тяжелой промышленности не относится, оказывается, и станкостроение, хотя именно так называется департамент министерства, в который входит отдел тяжелой промышленности. Зато этот отдел, как отметил его начальник, отвечает еще и за холодильную промышленность, для которой также разрабатывается отдельная стратегия. Что касается собственно тяжелой промышленности, то под ней в докладе Александра Лебедева понималось производство горно-шахтного, металлургического и подъемно-транспортного оборудования.

«На этом слайде представлены основные показатели отрасли. Видим, по сути, стагнацию».

Тяжелое машиностроение в экономике России: экспорт растет, импорт падает, в целом – стагнация.

Горно-шахтное оборудование

«Горно-шахтное оборудование является крупнейшим сегментом тяжелого машиностроения России – на его долю приходится порядка 56% объема производства».

«Сегодня сложная ситуация по очистным комбайнам. В 2017 году доля импорта составила 100%. Имеет место серьезный демпинг польских производителей, а также принципиальная позиция ряда потребителей: закупать импортную технику».

«В 2016–17 гг. Минпромторгом были поддержаны машиностроительные предприятия горнопромышленного комплекса на общую сумму свыше одного миллиарда рублей».

«У нас остались неплохие инженерные разработки, но кадровая база и научный потенциал постепенно утрачиваются».

«Среднюю зарплату в этом сегменте планируется поднять с 31,8 тыс. руб./мес. в 2017 г. до 75 тыс. руб. в 2030 году».

Металлургическое оборудование

«Производство металлургического оборудования генерирует не менее 25% совокупного объема производства в отрасли тяжелого машиностроения».

«За последнее время металлургические предприятия значительно обновили свой парк оборудования. Износ основного оборудования сегодня не превышает 45%».

«В последние годы по мере появления спроса создается оборудование, не уступающее лучшим зарубежным образцам либо не имеющее аналогов в мировой практике. Поставки осуществляются в том числе зарубежным заказчикам из развитых стран: в Японию, Францию, Южную Корею. Если говорить о лучших мировых образцах, то, например, в 2017 году «Евразом» введен в эксплуатацию первый в России вертикальный конвертер емкостью 320 т жидкого металла. Создание отечественного конвертера дает возможность российским предприятиям стать независимыми от зарубежных поставщиков».

Комментарий НИКСа. 60% выплавки стали в мире производится кислородно-конвертерным способом. Эта технология обладает рядом преимуществ по сравнению с мартеновским процессом, преобладавшим в мире до середины XX века. Во-первых, конвертеру не нужен источник тепла, поскольку оно выделяется при выжигании углерода в результате продувки расплава кислородом. Во-вторых, процесс выплавки в конвертере занимает 45 минут, а в мартеновской печи на это уходит 6-7 часов. (Еще более прогрессивной технологией является выплавка в электропечах, но из-за большого расхода электроэнергии этот способ применяют лишь для выплавки спецсталей). До недавнего времени крупные конвертеры в основном поставлял в Россию украинский «Азовмаш». Поэтому проектирование и изготовление по заказу «Евраза» первого отечественного 320-тонного конвертера Южно-уральским машиностроительным заводом – событие если не эпохальное, то очень важное для российской металлургии. Стоимость проекта – 1,2 млрд рублей.

Подъемно-транспортное оборудование

«Производство подъемно-транспортного оборудования формирует до 19% совокупного объема производства в тяжелом машиностроении».

«Сегодня российские предприятия – производители кранов способны полностью обеспечить продукцией рынок РФ, но на текущий момент загрузка составляет около 20% от имеющихся мощностей».

«По лифтам ситуация намного лучше. Здесь принимаемые, в том числе и Минпромторгом, меры уже привели к существенному росту объема выпуска продукции и снижению доли импорта. В 2015 году было выпущено около 23 тыс. лифтов российского производства, в 2016 – уже около 25, в 2017 – 29 тыс., а в 2018 будет изготовлено свыше 32 тыс. лифтов. Уже сегодня рынок на 72% занят российскими производителями».

«Разрабатывается механизм поддержки лифтовой отрасли, который позволит уже к 2025 году решить проблему замены всех лифтов, отработавших нормативный срок службы. Более 110 тыс. лифтов в стране находятся за пределами этого срока и нуждаются в замене».

Любопытные графики демонстрировали степень конкурентоспособности каждого сегмента. В производстве горно-шахтного и подъёмно-транспортного оборудования, например, хуже всего обстоят дела с кадровой базой.

Патриотизм не использовать

Подводил итог обсуждению председатель комитета Виктор Семенов:

«Апеллировать к западному опыту нам сложно. Если Америка может сколько угодно напечатать бумажных фантиков, то у нас так не получается. В Европе есть законодательство, которое требует от всех компаний вкладывать какой-то процент в научные институты. Мы встречались с коллегами из Европы: они просто не всегда знают, куда девать эти деньги. Я думаю, этот опыт мы не перенесем».

«Вспомните, с чего мы начинали 10 лет назад. Даже мысль о поддержке отечественной промышленности считалась крамольной. Считалось, что мы все купим на Западе. Чего нам напрягаться, если там все есть. Но мы боролись с апологетами этого метода развития экономики. Сегодня есть фонд развития промышленности: за 3 года потрачено 60 млрд на 250 проектов».

«Есть много профессиональных тусовок, где нам можно было бы пообщаться. Я хочу, чтобы мы здесь создали механизм лоббирования – не будем стесняться этого слова – именно лоббирования интересов отрасли. Как учила партия? Из счастья каждой семьи складывается счастье государства».

«Мы давно знаем позицию Минпромторга: таможенно-тарифное регулирование – не тот инструмент, которым нужно пользоваться. Мы с вами говорим о технических защитных мерах: регламенты, ГОСТы, технологические ограничения. В торговых войнах победителя не будет».

«Самый главный посыл, который мы формировали, когда я работал в Минпромторге: мы не имеем право использовать патриотизм для того, чтобы останавливать технологическое развитие других отраслей, закрыв им доступ к импортному оборудованию. Закрыть можно что угодно. Но мы честно должны сказать, что не все наше машиностроение даст развитие нашим отраслям, в частности металлургии. Мы заявляем, что можем все, но по факту мы знаем, что если что-то лежит в рабочих чертежах и на бумаге, то это не значит, что оно передовое и что мы умеем это выпускать. Много претензий к машиностроителям».

«Не увидел этого в стратегии: стимулировать не производителя, а покупателя. Ведь мы эту проблему знаем. Тот, кто имеет деньги и хочет купить машиностроительную продукцию, говорит: ты продай мне третий экземпляр, мне не надо твои первые экземпляры, на коленке сделанные».

По-своему ценные замечания высказал Борис Сивак, первый заместитель генерального директора АО АХК «ВНИИметмаш».

«Никаких особо крупных заказов от металлургии не будет, никаких станов-5000, потому что металлурги и так оснащены хорошо. Например, по трубам большого диаметра 30% мощностей излишни».

«Необходимо концепцию облечь в форму акцентов послевыборной промышленной политики».

Холдинг НИКС – это сеть из более чем 100 магазинов цифровой техники по всей России; это инжиниринговый центр по проектированию высокотехнологичных производств «Проектмашприбор», на 75% принадлежащий компании НИКС и на 25% – Госкорпорации «Ростех»; это нанотехнологическая лаборатория, в стенах которой разработаны и изготовлены сканирующие туннельные микроскопы, исследуется квантовый электронный транспорт в металлических наноструктурах, ведутся работы по квантовым вычислениям; это агропромышленный комплекс «Тюринский» площадью 19 100 га в Тульской области, который по производительности труда сопоставим с немецкими фермерскими хозяйствами.

Читайте также:

Ни литьем, ни катаньем

Об импортозамещении канализационных люков

Куда катятся подшипники?

Неоколониализм Siemens.

Это вам не биткойны майнить

Почему Россия будет производить лучшие в мире станки?