Почему Россия не возобновляет разработку комплекса активной защиты «Мозырь»?

Комплекс активной защиты (КАЗ) для шахтных пусковых установок (ШПУ) межконтинентальных баллистических ракет (МБР), созданный в конце 1980-х годов в рамках ОКР «Мозырь», до сих пор остается одной из самых засекреченных программ времен СССР. КАЗ мог уничтожать боевые блоки МБР непосредственно при подлете к шахте. В 1990-е годы эти работы были свернуты из-за безденежья. Но почему же их не возобновили, когда программа перевооружения вновь стала важным пунктом национальной идеологии? Возможно, неограниченному кругу читателей сайта nix.ru будет интересно познакомиться с некоторыми соображениями по этому поводу.

Фантастика и реальность

Мы уже писали о новых оборонных разработках России, которые выглядят столь фантастически, что их реальность вызвала сомнения даже у экспертов, хотя информация о них исходила из уст такого авторитетного источника, как президент России. Между тем в распоряжении нашей страны есть вполне реальная технология, которая могла бы стать достойным украшением нашумевшего выступления Владимира Путина перед Федеральным Собранием 1 марта 2018 года. Тем более что аналогов ей на Западе нет до сих пор. Но самое главное, подобная система очень нужна России именно сейчас.

Мы уже писали о причинах, по которым руководству нашей страны пришлось озаботиться созданием новых средств доставки ядерного оружия до территории нашего самого потенциального противника. Речь не о политике. Причины чисто технические. Проведенная в последние годы модернизация ядерных сил США вкупе с планами построения национальной ПРО и развитием высокоточного оружия вновь сделала актуальными разговоры о победе в ядерной войне посредством первого обезоруживающего удара. Инженерная защита наших ШПУ стала уязвимой даже при атаке не самых мощных (100 кт), зато самых массовых (506 шт.) ядерных боеголовок W76, чья эффективность возросла в три раза благодаря новому супервзрывателю. В результате даже ограниченного договором СНВ числа боеголовок (1550 шт.) американцам должно хватить не только на гарантированное уничтожение всех наших ШПУ, но и на то, чтобы выжечь леса, в которых будут укрываться российские мобильные ракетные комплексы. В общем, неотвратимость нашего ответного удара поставлена под вопрос, а на встречно-ответный времени – 15 минут полета боеголовки, запущенной с подводной лодки в Северной Атлантике, – может и не хватить.

Отсюда и возникли все эти умопомрачительные суперторпеды и беспредельные беспилотники Путина. Концепция та же, что и в супербомбе Хрущева, который рассчитывал, что даже если до США доберется всего один бомбардировщик со 100-мегатонной «кузькиной матерью», потери от ее применения для агрессора все равно окажутся неприемлемыми. Точно так же даже одна суперторпеда заставит глубоко задуматься о цене победы, если в ходе ее достижения с лица Земли исчезнет Нью-Йорк или Лос-Анджелес.

Наглядное представление о степени защищенности ШПУ для тяжелых МБР Р-36М2 «Воевода» дает вид крыши ее защитного устройства. Ее масса, по оценке Центра по изучению проблем разоружения МФТИ,– около 500 т. Но и такая защита сегодня стала уязвимой.

Однако все это не снимает с повестки дня вопрос о защите ШПУ наземных МБР. Они в любом случае остаются основой российского потенциала сдерживания. Подводные лодки – это очень хорошо, но, возможно, не так уж и врут некоторые источники, уверяя, что в хвост каждому нашему подводному ракетоносцу американская субмарина-охотник пристраивается чуть ли не с момента выхода с базы. В любом случае, прикрыть район боевого дежурства наших подлодок в условиях тотального господства флота НАТО в мировом океане России нечем, поэтому их уничтожение, включая носителей суперторпед, – лишь вопрос времени, судя по всему, не очень продолжительного.

Кроме того, нескольких сотен постоянно совершенствующихся противоракет на американских кораблях ПРО вполне может хватить для перехвата десятка-другого боеголовок, если вдруг какой-то из наших подлодок удастся-таки дать прощальный салют Америке. Ну а шансы наших бомбардировщиков добраться даже до рубежей запуска крылатых ракет по территории США в условиях воздушно-космического доминирования противника также весьма иллюзорны.

Вот и получается, что главный гарант безопасности – это шахтные МБР. Не говоря уже о том, что они остаются нашей главной ударной силой. Всего 10 ракет Р-36М2 «Воевода», прозванных на Западе «Сатаной», с 10 боевыми блоками по 800 кт на каждой достаточно для уничтожения 80% промышленного потенциала США. А по состоянию на 2017 год на боевом дежурстве стоят 46 таких ракет. Для них были созданы ШПУ c повышенной степенью защиты (для их гарантированного уничтожения надо создать давление свыше 200 атм, для чего 100-килотонная боеголовка должна взорваться не далее 100 м от цели). Проблема лишь в том, что за последние 15 лет даже такие ШПУ стали уязвимы в инженерно-фортификационном смысле перед американскими средствами ядерного нападения, точность которых значительно повысилась. Конечно, есть ПРО, прикрывающая особо важные объекты. Но, во-первых, договор ПРО 1972 года запрещает иметь более одной такой системы на территории страны, и у нас она уже развернута вокруг Москвы. А во-вторых, даже Советскому Союзу было не под силу прикрыть противоракетным «зонтиком» все базы МБР. Уж очень эта система была громоздкой и дорогой. Требовалось более простое решение. И оно было найдено, воплощено в металле и даже успешно испытано.

Железные тучи

Боеголовки, запущенные с помощью МБР, разгоняются вплоть до скоростей, близких к первой космической (7,8 км/с). Для достижения дальности в 12 000 км, к примеру, нужна скорость 7,5 км/с. Но при входе в плотные слои атмосферы головные части быстро тормозятся. Точные данные о профиле скорости боевых блоков по понятным причинам не афишируются, но, к примеру, известно, что головная часть советской ракеты Р-12 (1959 г., дальность 2080 км), имевшая в конце активного участка скорость около 4 км/с, на высоте 25 км замедлялась до 2,5 км/с.

Вообще-то боевые блоки на землю не падают. Их подрывают на определенной высоте. Но одним из важнейших параметров, снимаемых в процессе испытаний, является скорость встречи головной части (ГЧ) с Землей. Для современных МБР эта величина является секретной. Но, к примеру, известно, что у советской ракеты для подводных лодок Р-21 (1962 г., дальность 1420 км) при скорости в момент выключения двигателя в 3439 м/с скорость встречи ГЧ с целью составляла 342 м/с, а у Р-27 (1965 г., 3000 км) со скоростью в конце активного участка в 4,4 км/ч ГЧ втыкалась в грунт со скоростью всего 0,3 км/с (напомним, что скорость звука у поверхности Земли в обычных условиях равна 330 м/с).

Вообще говоря, окончательная скорость боеголовки у цели зависит не от скорости ракеты в конце активного участка, а от аэродинамики самой боеголовки. К примеру, немецкая Фау-2 с неотделяемой головной частью при максимальной скорости 1500 м/с имела скорость встречи с землей 800 м/с. А вот ГЧ первой в мире МБР Р-7 (1957 г.) с дальностью 8000 км (6,8 км/с) из-за несовершенства теплозащиты пришлось сделать со сферическим затуплением, поэтому в землю она входила с дозвуковой скоростью, так что, по воспоминаниям участника советского атомного проекта Давида Фишмана, Главный маршал артиллерии Митрофан Неделин даже пугал разработчиков тем, что берется расстрелять эту боеголовку из стрелкового оружия.

В общем, мысль о том, что подлетающая к цели боеголовка – это вполне посильный объект даже для зенитной артиллерии, давно витала в воздухе. Но самое ценное в идее «ближнего противоракетного боя» заключается в том, что при входе в атмосферу отсеиваются десятки ложных целей, которые сгорают в плотных слоях воздуха. Именно последнее обстоятельство и стало основным аргументом в пользу создания КАЗ ШПУ – системы низковысотного перехвата боеголовок МБР с помощью многоствольной системы залпового огня.

Информация об этой разработке до сих пор крайне скудна. Тема все еще засекречена, а потому большинство сведений о ней носят предположительный характер. Однако известно, что занималось «Мозырем» знаменитое Конструкторское бюро машиностроения в г. Коломна, где под руководством выдающегося советского конструктора Сергея Павловича Непобедимого были созданы такие шедевры инженерной мысли как ПЗРК «Игла» и «Верба», ПТРК «Штурм» и «Атака», ОТРК «Ока» и «Искандер».

Лишь в 2016 году генеральный конструктор АО «Научно-производственная корпорация «Конструкторское бюро машиностроения» Валерий Михайлович Кашин, отмечая свое 70-летие, в интервью «Независимому военному обозрению» неожиданно разговорился о работе, которой отдал значительную часть своей жизни. Именно это интервью на данный момент остается практически единственным источником подтвержденной информации об этом уникальном проекте.

Вот эти сведения в сжатом изложении:

Вид одного из измерительных пунктов на полигоне Кура (фото 2008–10 гг. из архива www.club-polekura.ru).

Еще до выхода интервью с Кашиным, в 2013 году газета «Известия» опубликовала материал, в котором «высокопоставленный источник в военном ведомстве» сообщал о принципиальном решении возобновить разработку КАЗ. При этом приводились очень интересные подробности:

Эти рисунки взяты из статьи «Защита шахтных пусковых установок МБР от высокоточного оружия» Алексея Ардашева, опубликованной в журнале «Техника и вооружение» в 2004 году. Среди прочих средств противодействия там описывается система «сверхближней ПРО». Схема напоминает КАЗ «Мозырь», но автор статьи утверждает, что она предназначена и для борьбы с высокоточным оружием. Об источниках этих сведений автор не распространяется, однако в статье приведены технические подробности, которые, хочется в это верить, не являются лишь плодом его фантазии: например, сообщается, что локаторы и пакеты стволов размещаются под бронекуполами диаметром 6 м и массой 50 т, которые откидываются с помощью пиросредств. Описывается и такая деталь: перед залпом приходится ждать несколько секунд, прежде чем погаснут колебания от поворота массивного бронекупола. А есть, якобы, еще и подсистема, размещенная непосредственно вокруг оголовка шахты: она уничтожала высокоточный боеприпас уже над самой крышей.

Времена изменились

Увы, после статьи в «Известиях» никакой новой информации о возобновлении разработки КАЗ в России не появлялось. И дело тут, скорее всего, не в секретности. Валерий Кашин – человек, надо полагать, весьма осведомленный в этой области – в своем интервью 2016 года о самой возможности возобновления таких работ высказывался весьма скептически: база для испытаний на Камчатке сохранялась до начала 2000 годов, но затем была разрушена, а чтобы развернуть ее вновь, необходимы гигантские усилия, возможностей организации которых в современных условиях не просматривается. Ведь во времена СССР в работах по «Мозырю», по слухам, участвовало 250 предприятий 22-х министерств.

Впрочем, из первомартовской речи Президента мы узнали, что с организацией работ по новым вооружениям у нас вроде бы не все так уж и плохо. Так почему же работы над жизненно необходимой и уже испытанной КАЗ для ШПУ так и не были возобновлены? Возможно, ответить на этот вопрос поможет судьба другой разработки коломенского КБМ. КАЗ «Арена», предназначенный для защиты бронетанковой техники, использовал аналогичный принцип применения поражающих элементов, физически разрушающих подлетающий объект в непосредственной близости от танка (25–30 м). Однако даже такая, не требующая гигантских затрат система так и не была принята на вооружение.

На фотографии, взятой из статьи в известном всякому любителю бронетанковой техники «Вестнике Мордовии», хорошо виден радар КАЗ «Арена» первого поколения. Его недаром прозвали скворечником. Он был слишком уязвим для пуль и осколков, к тому же демаскировал танк. В новой модификации «Арена-М» радар выполнен в виде блоков АФАР, распределенных по броне, но и это не помогло системе найти дорогу в войска. Главный ее недостаток – опасность для собственной пехоты. А без нее и сегодня на поле боя не обойдешься.

На момент создания в 1980-х «Арена» выглядела новейшим словом военной мысли, но сейчас эта система устарела: у нее недостаточное по современным меркам время реакции (0,07 с), она не способна поражать боеприпасы, атакующие сверху, а веер осколков представляет смертельную опасность для своей же пехоты. Поэтому для новой бронетехники на платформе «Армата» разработан более «пехотобезопасный» КАЗ «Афганит», где упор делается на другие принципы защиты: средства РЭБ, электромагнитное оружие, дымометаллические завесы. Сообщается даже о возможность сбивать атакующие объекты огнем автоматически управляемого пулемета. Перед применением поражающих средств башня автоматически разворачивается в сторону обнаруженной угрозы, что теоретически опять же позволяет как-то среагировать на опасность пехоте по принципу «не стой под стволом». Время реакции позволяет «Афганиту» отбивать даже очереди из автоматических пушек.

Элементы КАЗ «Афганит» на танке Т-14 «Армата». Снимок мастера военно-технической фотографии Виталия Кузьмина.

Валерий Кашин в своем интервью выразил уверенность, что рано или поздно логика развития вооружений вновь поставит вопрос о создании КАЗ особо важных объектов: ШПУ, командных пунктов, крупных кораблей. Вот только на каких принципах он будет строиться? Не исключено, что сама идея, лежавшая в основе этого уникального проекта, устарела и в условиях резкого повышения возможностей электроники, вычислительной техники, радио- и телевизионной локации палить по боеголовке картечью из 100 стволов уже не обязательно. Возможно, универсальные мобильные комплексы – от «мухобоек» вроде «Сосны» до противоспутникового С-500 – вполне способны и в чистом поле построить многослойную воздушно-космическую оборону, сквозь которую не пробьется ни боеголовка МБР, ни шибко умная бомба, ни самодельный дрон террориста-любителя, а потому и необходимость городить специализированную стационарную систему отпала.

Но уж больно подкупает своей простотой и эффективностью сам замысел. Решение надежное, как кувалда, полностью в духе отечественной инженерно-конструкторской школы. Ни тебе рентгеновских лазеров, ни проблем с кинетическим перехватом. И пусть себе американцы ломают голову, как им со своими противоракетами попасть «пулей в пулю». А зачем? В смысле «железа» в советском проекте все настолько проще, что, кажется, такой «дробовик» можно и в мастерских НИКСа сварить для противоракетной самообороны нашего склада в Алтуфьево. Тот самый 100-ствольный лом, против которого нет приема. А современная электроника ему только на пользу. Жаль, если эта идея так и останется лишь одним из сотен брошенных на полпути проектов советского ВПК.

Холдинг НИКС – это сеть из более чем 100 магазинов цифровой техники по всей России; это инжиниринговый центр по проектированию высокотехнологичных производств «Проектмашприбор», на 75% принадлежащий компании НИКС и на 25% – Госкорпорации «Ростех»; это нанотехнологическая лаборатория, в стенах которой разработаны и изготовлены сканирующие туннельные микроскопы, исследуется квантовый электронный транспорт в металлических наноструктурах, ведутся работы по квантовым вычислениям; это агропромышленный комплекс «Тюринский» площадью 19 100 га в Тульской области, который по производительности труда сопоставим с немецкими фермерскими хозяйствами.

Читайте также:

Как начнется ядерная война

И это никогда не может повториться?

Краснозвёздные войны

Анекдоты про Рейгана.

Не все проспали войну

«Меня успокаивали в штабе КОВО в Киеве, что никакой войны быть не может».