Касперский тонко пошутил на счет Путина

«К сожалению, у нас все хорошо», – так начал Евгений Касперский свое выступление на традиционном IT-саммите Merlion 2 сентября 2021 г. Создатель лучшего (по документам ЦРУ) антивируса рассказал, почему его телефон невозможно взломать, отчего хакеры снизили активность в мае 2020 г. и почему Ботвинник не смог сделать шахматный компьютер. Как обычно, выступление антивирусного гуру изобиловало шутками. Некоторые из них показались довольно смелыми, но весьма разумными инвестициями в будущее «Лаборатории Касперского».

Саммит Merlion-2021 проходил в здании Московской школы управления по адресу деревня Сколково, улица Новая, дом 100. Здание отличалось довольно замысловатой для деревни архитектурой (на фото ниже). Достаточно сказать, что на плане эвакуации при пожаре одного только 1-го этажа корпуса «Диск» автор этих строк насчитал 128 стрелок, прежде чем бросил это увлекательное занятие по причине начала пленарного заседания. Ясно, что из такого здания могут выйти только очень сообразительные управленцы.

Заседание вел известный журналист Алексей Пивоваров, прошедший славный творческий путь от ведущего программы «Пионерская зорька» до обладателя Золотой кнопки YouTube. В качестве модератора IT-мероприятия Алексей чувствовал себя вполне уверенно, поскольку, по собственному признанию, разговаривает дома со своим роботом-пылесосом. Видимо, этого достаточно, чтобы ориентироваться в теме. Однако украшением мероприятия стало выступление Евгения Касперского, срывавшего то аплодисменты, то смех аудитории. А иногда и то, и другое.

Пивоваров: Что происходит с компьютерной безопасностью во время пандемии?

Касперский: Меня об этом и раньше спрашивали. Я сразу сказал: будет хуже. Все ушли на удаленку, работали из дома. Поэтому мерзавцы хакали домашние компы, а оттуда уже заходили в корпоративные сети. Они тоже как бы на удаленке. Вернее, они с удаленки и не уходили. Но они просто перестали ездить на отдых. И барбекю перестали жарить по выходным. Они сидят и работают. Работают больше, чем раньше. Люди стали больше времени проводить в интернете. У негодяев стало больше жертв физических и юридических. Поэтому они чувствовали себя превосходно. У нас есть статистика по активности всех этих мерзавцев. Действительно, март и апрель 2020 года дали плюс 20-25%. А в мае активность упала. Почему? Я не знаю. У меня единственная идея: наворовали столько, что им просто девать некуда было. Еще раз, это только предположение.

Ситуация в этом году примерно та же самая. Они вышли на это новое плато активности и примерно там и находятся. К сожалению, киберпреступность остается очень прибыльным бизнесом. Но опасным (смех в зале). Предупреждаю, опасным! Посмотрите, допустим, историю кибербанды Lurk. Раньше кибернегодяев судили по компьютерным статьям, они легенькие, по ним получали условные сроки. 5-6 лет условно... Не слышу смеха, но это смешно. Давайте 15 лет условно дадим. А потом пошла в ход 159-я статья, мошенничество. Это уже больно. Это реальные сроки. А Lurk – это первый в России случай, когда кибербанда идет по статье 210, это ОПГ. А это очень больно. Они удивились, что их судят за организованную преступность. Но по факту, да, это организованная преступность. Там человек 80, по-моему. Не подумайте, что я тут пропагандирую преступность, чтобы с ней бороться. Нам и так работы хватает, честное слово.

Пивоваров: В общем, не стоит путать удаленку с местами не столь удаленными (смех).

Комментарий НИКСа. Кибербанда Lurk была создана в 2013 году в Екатеринбурге. Злоумышленники проникали с помощью вируса-трояна в компьютерные сети банков и переводили деньги со счетов их клиентов. Всего было похищено 1,2 млрд руб. В 2016 году группировку арестовали. Всего было задержано 50 человек, но под судом оказались 22 из них. Процесс все еще продолжается.

Пивоваров: Как вы себя чувствуете за рубежом?

Касперский: Очень хороший вопрос. Стран в этом мире много. Так вот, чем хуже в стране говорят по-английски, тем лучше у нас идут дела (аплодисменты). За исключением Японии. В Японии и по-английски не говорят, и рынок там очень странный. Германия, немецкоговорящие страны и Италия – все у нас там просто отлично. Франция – очень хорошо. Испания – не то чтоб очень хорошо, но очень позитивно. Эти страны не говорят по-английски. Я не про столицы и бизнес, но если мы заедем в какую-нибудь деревню, то там по-английски никто не говорит. Едем на север Европы – они все говорят по-английски. И там у нас дела идут не очень хорошо. Едем в разные страны Азии и Африки. Там, где говорят по-английски, нам плохо, где не говорят – хорошо. На самом деле российский бизнес, технологии и продукты во многих странах приветствуются. Не бойтесь.

Пивоваров: Если взять самую большую страну, где говорят по-английски, мы оттуда постоянно слышим про угрозы критической инфраструктуре со стороны киберпреступности. Насколько сейчас усиливаются эти угрозы в реальности?

Касперский: К сожалению, это правильный вопрос. Хочу даже два вопроса обсудить, потому что вы сказали про самую большую англоговорящую страну. На самом деле хакают все всех. Когда говорят, что русские хакеры имеют по полной программе США, то на самом деле американские хакеры также имеют Россию по полной программе. А китайцы имеют всех (смех). Но громче всех визжат почему-то США. Если вы зададите мне вопрос, почему США постоянно обвиняют Россию в хакерских атаках, а Россия не обвиняет ни США, ни Китай, то я отвечу: не знаю.

На самом деле все хакают всех. Просто кто-то больше, кто-то меньше. Если говорить про киберпреступность, то, наверное, самые агрессивные… Я не буду говорить – страны, потому что сложно определить, из какой страны прискакал тот или иной вирус. В большинстве случаев мы можем определить язык, на котором говорят негодяи. Основные языки киберпреступности это китайский, испанский, португальский, русский и английский, конечно, но там непонятно, с акцентом он или нет.

Если же говорить про кибершпионаж, то самые жесткие и злобные атаки говорят на английском, русском и на упрощенном китайском. Это страшная проблема. Начиная с 2015 года ситуация изменилась. Начали появляться высокопрофессиональные криминальные группировки, которые делают атаки на уровне государственных разработок. При этом, к сожалению, они начинают все больше внимания уделять индустриальным системам. Это мы слышим от наших партнеров. Их АСУ ТП уже начинают трогать. То есть еще не хакают, а начинают прощупывать. Скажем так, это не цель кибернегодяев, но это любопытство: а что это такое? Но есть хакеры-наемники, которые выполняют определенную работу за деньги, и в интернете есть сайты, где они предлагают свои услуги. Для меня самый кошмарный сценарий – это профессиональная банда кибернаемников, которые атакуют какой-нибудь критически важный объект.

Пивоваров: Куда в сфере кибербезопасности лучше инвестировать?

Касперский: Мне сложно отвечать на этот вопрос, потому что инвестор из меня, наверное,... хороший. Так что не поймите меня правильно (смешок в зале). Мы сейчас инвестируем в самые разные интересные проекты. Мы работаем в традиционной кибербезопасности – это домашние компьютеры, телефоны. Мы там есть и будем всегда. Эту полянку мы не оставляем. Еще у нас есть такая разработка, как система антидрон. Защита физических объектов от дронов, которые прилетают, а потом, если умный, то улетает, а если глупый, то падает. В обморок.

Есть у нас система онлайн-голосования на блокчейне. Наша система онлайн-голосования безопасна, прозрачна, абсолютно честная, защищена блокчейном и хакнуть результаты никак не получится. Можно с телефона голосовать. Одна проблема: как ни голосуй – все Путин получается… (Смех и продолжительные аплодисменты.)

Комментарий НИКСа. Какая же это проблема? Это конкурентное преимущество.

Касперский: Это была шутка…

Комментарий НИКСа. Какая же это шутка? Это отличная инвестиция.

Касперский: А если серьезно, то сейчас мы активно улучшаем нашу корпоративную линейку. В будущем мы хотим иметь полноценную платформу по кибербезопасности для крупных предприятий. Не просто антивирус для рабочей станции или сервера, а полноценную платформу. Промышленная безопасность – на самом деле поле непаханое, и если кто-то здесь думает инвестировать в кибербезопасность, то, наверное, это все-таки индустриальные системы. Это, кстати, критическая инфраструктура.

Пивоваров: Что такое кибериммунитет?

Касперский: Хороший вопрос. Мы эту тему активно развиваем. Были попытки сделать систему иммунитета по аналогии с живыми организмами. То есть система, которая автоматически определяет какое-то внешнее внедрение и по аналогии вырабатывает антитела и прочее, прочее. Все эти разработки закопались в своей сложности.

Мне однажды приснился сон, что мы научились лечить биологические вирусы. Если бы это был компьютерный вирус, мы бы его максимум за три дня разобрали, сделали бы вакцину, выпустили техническое описание и пропиарились по полной программе. Знаете, к чему я это говорю? Чтобы в Сколково больше никогда не произносили слова искусственный интеллект (аплодисменты). Разница между биологическим и цифровым вирусом я уже объяснил. Вылечить от последнего можно моментально. Бывает сложно разобраться, зачем он сделан и кто за этим стоял. Но разница между биологическим вирусом и цифровым колоссальная. Как и между естественным интеллектом и искусственным. Нам еще лет тысяча до искусственного интеллекта (аплодисменты).

Невозможно на современной архитектуре сделать систему подобной сложности. У нас недавно в компании в гостях был Анатолий Карпов, и он рассказывал, что еще Ботвинник пытался сделать компьютерную систему для игры в шахматы. Но на тех технологиях это было невозможно. Так вот сейчас сделать биологическую систему кибериммунитета на современных технологиях невозможно. Поэтому мы делаем по-другому.

У нас есть операционная система. Она не такая большая, как Windows или Linux, но достаточна для интернета вещей. Это совершенно уникальная разработка, написанная нами с нуля. Она сделана так, что сценарий появления там вредоносного кода невозможен. У каждого приложения в системе есть список разрешенных действий, то есть система безопасности не запретительная, а разрешительная. То есть наоборот. В результате получается, что писать софт под такую штуку немножко сложнее, но хакнуть ее можно только через разработчика. Система ни в коем случае не даст приложению или даже части самой операционной системы совершать неразрешенные действия. Поэтому взломать ее можно только через приложения, которым такие действия разрешены. То есть нужно ломать разработчика этой системы.

То есть это система, которая защищена так же надежно, как мой телефон. (Касперский достает из кармана кнопочный Nokia. Смех в зале). Но это кирпич. Сюда софт поставить нельзя. Наша система позволяет достичь уровня безопасности кнопочного телефона, но при этом можно ставить приложения, делать апгрейды. Цель этой разработки: операционка, для которой не нужен антивирус. Я убиваю свой бизнес. (Кто-то один в примолкшем зале вдруг захлопал). Ага. Спасибо. (Раздается дружный, как на советском партсобрании, смех).

Комментарий НИКСа. Не есть ли кнопочный телефон Касперского – самое красноречивое признание того, что никакие антивирусы не гарантируют вас от взлома? Уж кому, как ни ему, знать об этом.

Пивоваров: Есть ли риск для пользователей интернета вещей? Я со своим умным пылесосом даже разговариваю. Это совсем какой-то голливудский риск, что кто-то влезет в мозг моего пылесоса и что-то физически заставит его сделать в моей квартире, что будет представлять для меня угрозу?

Касперский: Про пылесос не знаю, но куча подобных историй уже была. На самом деле самое крупное по штукам и самое долго и поныне живущее заражение – это ботнет Mirai, который заражал камеры наблюдения. Были заражены миллионы устройств, и из них не знаю сколько, сотни тысяч может быть, до сих пор заражены, потому что их владельцы не парятся на эту тему. Это заражение не для наблюдения через эту камеру, а для организации DDoS-атак на какую-то жертву, которая расположена неизвестно где. Но за ваши деньги.

Пивоваров: Что я никогда не должен делать, чтобы не помочь хакерам меня взломать?

Касперский: Если вы частное лицо, то это так же просто, как утром зубы почистить. Во-первых, используйте какие-то решения по безопасности. Мы лучшие, но много есть и других хороших. То, что мы лучшие, доказуемо. На сайте WikiLeaks висит документ, украденный из ЦРУ. Так вот там содержится инструкция по заражению сети. ЦРУ тоже занимается тем, что заражает сети. И там написано: если стоит Касперский, то не трогаем. Так что используйте хороший антивирус для телефона или компьютера. А во-вторых, не надо верить всем, кто к вам стучится из сети. Мозг должен оставаться включенным. При этом уровень паранойи должен быть тем выше, чем ценнее информация, которую вы храните. Уверен, что все в этом зале используют телефон для оплаты. Кроме меня. Тогда стоит озаботиться тем, что у вас что-то могут украсть. Не надо верить всем. Мне – можно (аплодисменты).

Комментарий НИКСа. К словам мэтра компьютерной безопасности хочется прибавить еще один совет Алексею Пивоварову: когда он будет в следующий раз разговаривать со своим умным пылесосом, очень рекомендуем ему избегать излишней откровенности и слишком резких суждений. Поговорить можно. Но очень вежливо. И лучше на какие-то отвлеченные темы.

Холдинг НИКС – это сеть из более чем 100 магазинов цифровой техники по всей России; это инжиниринговый центр по проектированию высокотехнологичных производств «Проектмашприбор», на 75% принадлежащий компании НИКС и на 25% – Госкорпорации «Ростех»; это нанотехнологическая лаборатория, в стенах которой разработаны и изготовлены сканирующие туннельные микроскопы, исследуется квантовый электронный транспорт в металлических наноструктурах, ведутся работы по квантовым вычислениям; это агропромышленный комплекс «Тюринский» площадью 19 800 га в Тульской области, который по производительности труда сопоставим с немецкими фермерскими хозяйствами.

Читайте также:

Почему Google отказалась тренировать ИИ для нефтедобычи

Мир во время чумы. Часть 6

Искусственный интеллект как причина глобального потепления

Не стоит так горячиться.

Влияние цифровых технологий на стоимость самолета F-35

Бойцы невидимого фронта.