Дело «гения гиперзвука» живет и даже стало уголовным

В первой части мы подробно разобрали самые удивительные тайны концепции «Аякс», за выдачу которых, как утверждает пресса, был задержан директор Научно-исследовательского предприятия гиперзвуковых систем (НИПГС) Александр Куранов. Секреты эти изумляют настолько, что поневоле хочется больше узнать о человеке, в мозгу которого подобная концепция могла зародиться. И это вовсе не арестованный Курантов, а подлинный «гений гиперзвука», который основал прославленное (в результате недавнего ареста) питерское предприятие.

Прежде всего, удивляет, что созданием целого семейства гиперзвуковых ЛА в рамках концепции «Аякс» занимается организация, которая входит в холдинг «Ленинец», сформированный в советское время на базе радиоэлектронных предприятий Ленинграда. «Ленинец» и сегодня вполне успешно выпускает радиоэлектронику различного назначения – от радаров для аэропортов до бортовых электронных комплексов ЛА. При чем тут, казалось бы, гиперзвуковой суперсамолет?

Удивительная история появления этого направления бурной деятельности в радиоэлектронной фирме подробно изложена в мемуарах радиоинженера Евгения Ляховича «Я из времени первых», опубликованных в 2019 году. В этой книге, кстати, утверждается, что первая в мире интегральная схема была изготовлена в СССР в начале 1960-х годов в ленинградском НИИ-131, на базе которого впоследствии был создан «Ленинец». Но речь сейчас не об этом.

Автором концепции «Аякс» был вовсе не задержанный по требованию ФСБ Александр Куранов, а его предшественник на посту руководителя НИПГС и создатель этой организации Владимир Львович Фрайштадт (выше три его фотографии в разном возрасте). Он-то и оказался истинным «гением гиперзвука». Ляхович работал с Фрайштадтом. Более того, они были друзьями детства, и Фрайштадту посвящена чуть ли не половина воспоминаний Ляховича. А вспомнить было что. История в самом деле удивительная.

Владимир Фрайштадт, судя по этим воспоминаниям, был личностью весьма неординарной. Вот с какой необычной информации Ляхович начинает рассказ о своем друге военного детства, который вновь возник в его жизни уже в 1962 г.: «Володя оказался в Горном институте и стал геофизиком. Профессия оказалась несовместимой с его отношением к алкоголю. Лев Григорьевич (отец Фрайштадта, – прим. НИКСа) попросил меня взять Володю на работу в наш институт и держать его под постоянным контролем».

На самом дела Фрайштадт сначала учился на физфаке Ленинградского университета, но потом был перераспределен в спецгруппу в Горный институт. Группу набирал представитель органов госбезопасности. Согласия на перевод никто не спрашивал. Стране был нужен уран. После окончания института Фрайштадт исколесил в геологических экспедициях всю страну. Видимо, в это время и сложились его тесные «отношения с алкоголем».

Поначалу эти отношения успешно продолжались и в радиотехническом НИИ-131. У Фрайштадта возник конфликт с директором, который зарубил одну из его разработок, результатом чего стала депрессия. Вот как вспоминал сам Фрайштатдт об этом времени: «Да и самому стало казаться, что какой-то дурью занимаюсь. Поскольку я не один был такой, то в институте образовалась «группа веселых и находчивых». Входил в нее человек, в лаборатории которого стояла столь сверхсекретная радиостанция, что вход посторонним туда был категорически запрещен. Мы использовали это обстоятельство, собирались в лаборатории с утра и начинали обсуждать проблемы с помощью плохо разведенного казенного спирта. А вечером начальник 1-го отдела, старый чекист, воевавший в годы войны за линией фронта, добрая душа, грузил нас на ГАЗ-67 и в качестве «специзделий» вывозил за территорию фирмы. Долго так, естественно, продолжаться не могло. И пришлось мне, к чертовой матери, сматывать удочки. Уволили».

Впрочем, в 1976 г. ценного специалиста вернули на работу в НИИ. Ляхович пишет: «Не знаю, какие медицинские или другие меры предпринял Володя (это его интимный вопрос), но в последующие почти двадцать лет никаких контактов с алкоголем не было».

Возможно, рецептом избавления от алкогольной зависимости стала новая интересная работа. Институт занялся созданием бортового радиолокатора для первой отечественной гиперзвуковой крылатой ракеты Х-90 (на фото ниже), которую под руководством главного конструктора И.С. Селезнева разрабатывало МКБ «Радуга», г. Дубна. Ее расчетная скорость не превышала 6 М, однако и в этом случае обтекатель и антенна под ним разогревались так, что радиолокатор слеп.

Фрайштадт предложил охлаждать обтекатель фреоном. При этом был обнаружен удивительный эффект: при впрыске фреона температура понижалась с 1200°С до 400°С практически мгновенно, за миллисекунды, и такую скорость охлаждения невозможно было объяснить известными законами физики. Была даже подготовлена коллективная заявка на открытие физического явления, однако когда она попала на рецензию к специалистам по металлургии, они ответили, что с этим эффектом они всю жизнь мучаются, сжигая кокса намного больше, чем нужно для расплавления чугуна. Огромное количество тепла забирает конверсия углеводородов из угля, при которой образуется водород.

Именно размышления над этим феноменом навели Фрайштадта на идею, которая была оформлена в 1981 г. в виде патента № 20462 «На разложение керосина на катализаторе и его использование в двигателе летательного аппарата». Так родилась концепция «Аякс». Кстати, о названии: свою концепцию Фрайштадт развивал в долгих беседах со своим… псом по кличке Аякс.

«В.Л.Фрайштадт в основном кидал идеи. У него из пяти одна была хорошая. В итоге в дальнейшем он дофантазировался до того, что стал летать на самолете в атмосфере со скоростью 14 махов», – так охарактеризовал коллегу один из его сослуживцев.

Но одно дело фантазировать, другое – найти поддержку идее.

«Я не могу рассказать, как базовая концепция «Аякс» обрела права гражданства, – тут Шекспир нужен!» – восклицает Ляхович. Вот одна из таких «шекспировских» историй.

Фрайштадта по причинам, которые мы изложили в первой статье, поначалу обвиняли в том, что он придумал очередной вечный двигатель, поэтому в 1987 г. этот вопрос пришлось разбирать специальной комиссии под руководством вице-президента АН СССР Е.П. Велихова.

Вот как это описывает Ляхович: «Капитан госбезопасности, курирующий уже несколько лет В.Л. Фрайштадта, позвонил ему и спросил: «Ты можешь завтра взять местную командировку?» – «Могу». – «Встречаемся около института в такое-то время». Капитан зашел в первый отдел, взял отчеты В.Л. Фрайштадта и повез его на машине непосредственно к самолету. Самолетом в Москву. Далее – на машине из Москвы к зданию Академии наук. Приехали. Там уже ждали три академика. Пожали руки, В.Л. Фрайштадт отдал им материалы, и они пошли читать. А он сидел и ждал, когда они закончат. Полдня они читали материалы, вышли и пожали руку В.Л. Фрайштадту. Написали заключение, что предложение не противоречит законам природы, и, в принципе, может быть реализовано».

Мнение академиков, конечно, важно, однако трудно понять, как они могли не заметить, что концепция «Аякс» в самом деле сильно смахивает на вечный двигатель. Объяснение, возможно, в том, что академики «соображали на троих» под руководством Евгения Велихова. Дело в том, что МГД-генератор был и остается любимой игрушкой Евгения Петровича. Именно он, к примеру, был вдохновителем создания гигантского МГД-генератора «Хибины». Свидетели утверждают, что он прыгал, как мальчишка, когда этот монстр дал первый импульс, после которого Норвегия заявила СССР протест, решив, что на Кольском полуострове произвели ядерный взрыв.

Зачем это делалось? «Хибины» должны были помочь в поисках полезных ископаемых. Для этого и создали устройство, которое могло запросто убить все живое в радиусе 100 км. Устройство, однако, работало. Правда, с годами выяснилось, что никакого практического значения полученные с его помощью результаты не имеют. Теперь циклопические обломки «Хибин» служат местной туристической достопримечательностью на полуострове Рыбачий. Ничем закончилась и история с энергетической установкой У-25, еще одной игрушкой Велихова. Она толком так и не заработала, и дальнейшие проекты в этом направлении были свернуты. Откровенно говоря, и в других областях каких-то великих свершений в науке, да и за ее пределами, за Евгением Велиховым не числится, что не помешало ему стать своего рода придворным ученым при Политбюро, чего трудно было добиться без определенных организационных способностей. Как бы то ни было, но наличие МГД-генератора в концепции «Аякс», вероятно, могло заставить академика и его коллег закрыть глаза не некоторые вольности в обращении с законами физики. Тем более что на дворе шел 1987 г., и грань между физикой и лирикой в стране стиралась все больше. А главное, всем уже было наплевать и на то, и на другое. На первый план выходили чисто организаторские способности.

В общем, с академиками никто спорить не стал. Их вывод подтвердила экспертная комиссия из представителей научных учреждений и различных ведомств: «Концепция «Аякс» и ее основные направления не противоречат данным современной науки, а это внушает наибольший оптимизм». Оставалось только порадоваться за современную науку. Впрочем, этот оптимизм разделяли не все. К примеру, ЦИАМ, головной отраслевой институт по авиадвигателестроению, эту концепцию назвал «расточением времени и денег».

Как бы то ни было, идее был дан ход. Группа Фрайштадта получила статус самостоятельной лаборатории, которая вскоре была преобразована в отдел, затем в СКБ «Нева». В 1988 г. постановлением ЦК КПСС и СМ СССР перед этой организацией была поставлена задача разработки эскизного проекта гиперзвукового самолета по концепции «Аякс». Генеральным конструктором самолета был назначен В.Л. Фрайштадт, который таким образом вписал свое имя в один ряд с Туполевым, Микояном, Сухим, Ильюшиным, Яковлевым и прочими легендами отечественной авиации. Но разница все же есть. При Сталине за невыполненное обещание генеральный конструктор мог расстаться с жизнью, при Брежневе – с должностью, а при Горбачеве достаточно было пообещать всего и побольше – и вот ты уже «гениальный конструктор» по летающим на гиперзвуковой скорости МГД-генераторам.

В 1990 г. на базе СКБ «Нева» было создано «Малое госу¬дарственное предприятие гиперзвуковых систем». В 1992 г. оно было приватизировано в составе научно-производственного концерна «Ленинец». В 1993 году СКБ получило название Научно-исследовательского предприятия гиперзвуковых систем (НИПГС). Вот так и появился гиперзвуковой институт в радиоэлектронном холдинге.

«Разработка новейшего гиперзвукового самолета в радиотехническом институте, в Ленинграде, а не в Москве, где сосредоточена вся авиакосмическая наука. Браво, Владимир Львович, браво!», – совершенно заслуженно восхищается другом Евгений Ляхович.

В 1993 г. была сочинена Государственная программа создания гиперзвукового самолета, в рамках которой при координирующей роли НИПГС над решением этой задачи должны были трудиться ЦАГИ, ЦИАМ, МКБ «Радуга», КБ «Арсенал», ЦНИИМ, ЭМЗ им. В.М. Мясищева, Сибирское отделение РАН, ИВТ РАН и др. В качестве целей, к примеру, ставилась задача создания воздушно-космического перехватчика и системы для локального воздействия на зарождение ураганов (!). Запрашивалось финансирование в размере 70 млрд руб. (168 млн долларов по курсу на начало 1993 г.).

Непонятно даже, надо ли огорчаться, что в то время в стране денег на подобные «прорывные проекты» не оказалось.

«В связи с пробуксовкой оформления Государственной программы «Аякс», я думаю, что у Владимира Львовича исчезла мотивация стремления к цели, – пишет Ляхович. – В.Л. Фрайштадт в дальнейшем активно уже не работал, был членом совета директоров НИПГС. Еще какое-то время удавалось получать небольшое финансирование «под Фрайштадта». Коллектив предприятия сократился с 150 до нескольких человек. В 2005 году В.Л. Фрайштадт скончался».

Конец части 2. Продолжение следует.

Часть 1: «За что на самом деле арестовали «гения гиперзвука» Александра Куранова?»

Холдинг НИКС – это сеть из более чем 100 магазинов цифровой техники по всей России; это инжиниринговый центр по проектированию высокотехнологичных производств «Проектмашприбор», на 75% принадлежащий компании НИКС и на 25% – Госкорпорации «Ростех»; это нанотехнологическая лаборатория, в стенах которой разработаны и изготовлены сканирующие туннельные микроскопы, исследуется квантовый электронный транспорт в металлических наноструктурах, ведутся работы по квантовым вычислениям; это агропромышленный комплекс «Тюринский» площадью 19 800 га в Тульской области, который по производительности труда сопоставим с немецкими фермерскими хозяйствами.

Читайте также:

На самом ли деле авиация самый безопасный вид транспорта?

Небо становится ближе. Часть 4.

Не идиоты ли немецкие физики, разоблачившие EMDrive?

Это вопрос, а не утверждение.

Мир накануне третьей авиационной революции

Небо становится ближе с каждым днем. Часть 1.