10 неожиданностей СВО

Боевые действия на Украине в самом разгаре, а французский демограф Эммануэль Тодд уже опубликовал книгу под названием... «Разгром Запада». Можно, конечно, считать ее очередной антиутопией. Но как сказал один юморист: зря вы читали Оруэлла, теперь неинтересно будет.

«Парадокс этой книги в том, что, начав с военных действий России, она приведет нас к кризису Запада, – пишет француз. – За пределами штопором рушащейся Европы мы обнаружим в Соединенном Королевстве и Соединенных Штатах внутренние дисбалансы такого масштаба, которые уже не могут быть устранены».

Есть ложь, а есть статистика. Есть демагогия, а есть демография. Эммануэль Тодд заслужил репутацию пророка после того, как в 1976 году предсказал на основании демографических данных коллапс СССР в своей книге «Окончательный крах». Но что еще интереснее, в вышедшей в 2002 году книге «После империи» той же судьбой и на том же основании он грозил уже США.

Не то чтобы он был на этом поприще первым. Достаточно вспомнить пророчицу Вангу, которая прямо указывала, что Земля налетит на небесную ось, а Америки не будет. А еще были экстрасенс Чет Сноу, медиум Эдгар Кейси, астролог Алакх Ниранджан, «палестинский нострадамус» Зияд Сильвади, ясновидящая Валерия Кольцова, схиархимандрит Стефан, старец Антиной – все они уверено предрекали Пиндосии неизбежный пипец. Причем без всякой демографии. Но Эммануэль Тодд с блеском доказал, что гадать можно не только на кофейной гуще. Поэтому появление его новой книги не могло не привлечь внимания просвещенной публики.

Тодд, как и обещал, начал с военных действий, насчитав 10 отнюдь не детских неожиданностей вспыхнувшего в 2022 году конфликта в Украине.

1.Первая неожиданность, по словам автора, – это сама война. Полномасштабная война между двумя государствами в Европе.

Конечно, неожиданность! Когда НАТО долбило Сербию в 1999 году, то ничего неожиданного в этом, разумеется, не было. На небольшую страну набросилась целая натовская стая. А от России кто же мог ожидать такого вероломства: в одиночку напасть на весь Запад?

2. Вторая неожиданность, по мнению Тодда, состоит в том, что, при всем уважении к украинским воинам света в конце тоннеля, это война между Россией и США.

Честно говоря, можно лишь догадываться, чему удивляется француз. Вероятно, ему кажется странным, что Америка вообще еще существует на свете после того, как он лично обрек ее на неминуемую катастрофу. Но в главном он прав. Между Россией и Украиной никакой войны нет. Идет специальная военная операция. А война у нас – с Америкой. Так было в Афганистане, а до этого – во Вьетнаме и Корее (см. замечательные плакаты времен Корейской войны ниже). Почему на Украине должно быть иначе?

3. «Третий сюрприз: военное сопротивление Украины, – пишет Тодд. – Все ожидали, что она будет быстро разгромлена. Создав для себя по-детски наивный образ демонического Путина, многие жители Запада не осознавали, что Россия отправила всего от 100 000 до 120 000 человек в Украину, страну площадью 603 700 км². Для сравнения, в 1968 году для вторжения в Чехословакию, страну площадью 127 900 км², СССР и его сателлиты по Варшавскому договору отправили 500 000 человек».

Вряд ли и тут уместно говорить о неожиданности. На язык просится другое слово. Впрочем, автор указывает причину, по которой «демонический Путин» мог надеяться победить противника стотысячным войском. Ведь Украина и без всякой войны разваливалась. C точки зрения демографии. Поэтому француз называет историческим парадоксом тот факт, что вымирающая страна, чье население в постсоветский период сократилось на 11 млн человек, в войне с Россией вдруг нашла смысл своего существования. Опять же парадокс – это не то слово. Просто встретились достойные противники.

4. Четвертым сюрпризом для Тодда стала экономическая устойчивость России.

Да с чего же России быть неустойчивой при таком замечательном центробанке? Ведь он столько лет вырабатывал у нее устойчивость посредством запредельных процентных ставок. Многие называли подобную политику твердолобой, зато после такой тренировки наша экономика крушит любые санкции, как опытный каратист кирпичи мозолистым лбом.

5. «Исчезновение Европы как самостоятельного геополитического игрока может вызвать недоумение», – продолжает Тодд.

И опять автор использует неточные определения – неожиданность, сюрприз, недоумение какое-то. Об исчезновении Европы пишет, как будто у него чемодан на Елисейских полях сперли. Европейцев вместо геополитики уже давно интересуют совсем другие игры. К примеру, его родная Франция сейчас не может понять: ее новый премьер-министр Габриэль Атталь – это бывший гражданский муж нового министра иностранных дел Стефана Сежурне или его бывшая гражданская жена. Вот это – недоумение.

6.Шестым сюрпризом войны француз называет превращение Соединенного Королевства в главную антироссийскую Моську натовской своры.

И снова нечему удивляться. Гражданские доблести британцев известны со времен Ричарда Львиное Сердце, делившего ложе, согласно летописям, с не менее доблестным Филипом Вторым и, надо думать, далеко не последним. Хорошо известна и необоримая страсть доблестных сынов Альбиона к громких речам и шекспирровым победам.

7. Седьмой сюрприз, оказывается, состоит в остром интересе к этой войне со стороны Швеции и Финляндии, поспешивших присоединиться к НАТО.

И опять не удивительно. Почему бы шведам не испытывать интерес к этой войне, учитывая, что национальные цвета Украины на жовто-блакитный прапор перекочевали прямиком со знамен Карла XII под Полтавой. Не менее острый интерес не дает спокойно сидеть на месте и финнам. Дело не только в их исторической памяти о Зимней войне. Наверняка помнят они и о клятве Маннергейма, который еще в 1918 году пообещал, что не вложит меч в ножны, пока Карелия, вместе с легендарной Кемской волостью, не станет частью Великой Финляндии. Куда Маннергейм в конце концов вложил свой меч, история умалчивает, но его потомки явно не прочь поспешествовать торжеству подлинной демократии в России. В отличие от московских либералов, они отлично понимают, что после первых же «честных выборов» в местные курултаи Россия просто лопнет от величия.

8. «Восьмой сюрприз – самый... неожиданный, – пишет француз. – Он явился из Соединенных Штатов, доминирующей военной державы. В июне 2023 года во многих отчетах и статьях, первоисточником которых был Пентагон, официально выражалась обеспокоенность: военная промышленность США испытывает дефицит мощностей. Мировая сверхдержава не в состоянии обеспечить снарядами – или чем-то подобным – своего украинского протеже. Это совершенно необычное явление, если учесть, что накануне войны совокупный валовой внутренний продукт (ВВП) России и Беларуси составлял 3,3% ВВП западных стран (США, Канада, Европа, Япония, Корея). Эти 3,3%, способные производить больше оружия, чем западный мир, создают двойную проблему: во-первых, для украинской армии, которая проигрывает войну из-за отсутствия материальных средств; во-вторых, для главной науки Запада, политической экономии, чей – осмелюсь сказать – фальшивый характер, таким образом, раскрывается перед Западным миром. Концепция валового внутреннего продукта устарела, и теперь мы должны задуматься об отношении неолиберальной политической экономии к реальности».

Сразу после начала СВО в Сети раздавалось немало истошных воплей о глупости российского руководства, которое пошло на открытый конфликт с Западом, чей совокупный ВВП в 30 раз больше. Однако прямое сравнение ВВП уместно только для экономик, имеющих схожую структуру, то есть состоящих из равных долей промышленности, сельского хозяйства, транспорта и т.д. Но, как известно, американский ВВП на 80% состоит из банковских услуг, юридических консультаций и прочих «информационных технологий». Это хорошо для создания впечатляющей статистики, но не для производства снарядов.

«В оборонной промышленности США, в которой в 1980-х годах было занято 3,2 миллиона человек, сегодня, после реструктуризации и концентрации компаний, занято всего 1,1 миллиона человек. Деление на три, – пишет Тодд. – В Соединенных Штатах, население которых более чем в два раза превышает население России, предположительно на 33% меньше инженеров, чем в России».

Гуглы, интелы и майкрософты хороши для силиконового ВВП Америки, но специалистов для производства 155-миллиметровых снарядов у них нет.

«В 2020 году ВВП США включал в качестве добавленной стоимости труд 15 140 экономистов, этих первосвященников лжи, со средней годовой зарплатой 121 000 долларов. Чего стоит ВВП США, если вычесть из него деятельность этой паразитической массы, которая не связана с реальными благами?» – спрашивает Тодд.

Ответ мы получаем прямо сейчас. И удивляться ему не стоит.

9. Девятый сюрприз, по мнению автора, – идеологическое одиночество Запада, который даже не знает о своей собственной изоляции.

В том-то и проблема, что об этой изоляции догадывается, похоже, один лишь Тодд. Да и от одиночества Запад в своем изоляторе вряд ли страдает. Недаром Трамп на границе с Мексикой стену строил.

10. «Десятый и последний сюрприз материализуется прямо сейчас, – пишет Тодд. – Это поражение Запада. Можно удивляться такому утверждению, когда война еще не закончена. Но это поражение неизбежно, потому что Запад самоуничтожится раньше, чем на него нападет Россия».

Вот это действительно сильное заявление. Тодд решительно посрамляет тех, кто считает, что Россия проиграет эту войну. Или выиграет.

«Еще 3 марта 2022 года, всего через неделю после начала войны, Джон Миршаймер, профессор геополитики Чикагского университета, представил анализ событий в видео, которое облетело весь мир, – пишет француз. – Миршаймер сказал, что Россия выиграет войну, потому что Украина была для нее экзистенциальным вопросом, но – подразумевается – не для Соединенных Штатов; Вашингтон играл только на выигрыш с расстояния в 8000 километров... Поскольку ставки являются экзистенциальными для одних, но не для других, Россия победит».

Тодд, конечно же, решительно разоблачает геополитическую наивность Миршаймера (на фото выше), указывая, что в украинскую экзистенцию вляпалась не только Россия.

«Военные действия Украины, как это ни парадоксально, заманили Соединенные Штаты в ловушку, – пишет демограф. – Теперь у них тоже есть проблема выживания, перевешивающая все возможные побочные выгоды, опасная ситуация, которая заставляет их постоянно инвестировать в войну».

Все это немного напоминает забытый тезис советской пропаганды о том, как в 1941 году наши войска заманивали немцев в ловушку аж до самой Москвы. Это сработало. Как и в 1812 году с французами. Но хочется верить, что сейчас до таких военных хитростей дело не дойдет. Впрочем, по мнению Тодда, экзистенциальной эту войну для Америки делают вовсе не стратегические замыслы России.

«Россия, на самом деле, не главная проблема, – утверждает Тодд. – Слишком большая для сокращающегося населения, она совершенно неспособна взять под свой контроль планету и ни в коем случае не желает этого; это нормальная держава, в эволюции которой нет ничего загадочного. Ни один российский кризис не дестабилизирует мировое равновесие. Это действительно западный и, в частности, американский кризис, который носит неизлечимый характер и ставит под угрозу равновесие на планете… Откроется простая истина: западный кризис является движущей силой истории, в которой мы живем. Некоторые уже знают это. После окончания войны никто больше не сможет этого отрицать».

И снова Тодд не открывает Америки, хотя подобный упрек вряд ли справедливо бросать человеку, который пытается ее закрыть. Со времен Маркса и Энгельса всем известно, что всемерно углубляющийся кризис – это практически перманентное состояние Запада. Однако противоречия, на которые указывали классики, оказались не такими непримиримыми, как им хотелось. Во многом, кстати, благодаря их же указаниям. О неисчерпаемом, как ленинский атом, кризисе Запада мосье Тодд тоже пишет весьма затейливо. К неустранимым дисбалансам, которые демограф обнаружил внутри Америки, мы еще вернемся. Но можно ли считать француза пророком американского апокалипсиса лишь на том основании, что однажды он ткнул пальцем в небо и попал в распад СССР? С тем же успехом можно интересоваться мнением ветеринара о судьбе кота Шредингера. Крах Америки, быть может, и неизбежен, как и победа коммунизма, но до них еще дожить надо.

Продолжение следует.